По условиям контракта, заключенного в соответствии с Законом N 44-ФЗ, срок окончания исполнения обязательств и действия контракта 15 февраля 2020 года. Фактически обязательство исполнено подрядчиком 4 декабря 2020 года. Может ли подрядчик требовать не начислять пени за период нерабочих дней, установленных из-за коронавирусной инфекции, когда он не осуществлял деятельности (31.03.2020-08.05.2020)?
Рассмотрев вопрос, мы пришли к следующему выводу:
Ответчик (в данном случае – подрядчик) вправе требовать исключения из периода начисления периода неустойки того времени, когда в неисполнении обязательства не было его вины. Однако в описанной ситуации, исходя из вопроса, такие периоды отсутствовали.
Также подрядчик не лишен возможности просить суд об уменьшении неустойки ввиду ее явной несоразмерности последствия нарушения обязательства, если сможет доказать таковую несоразмерность.
Обоснование вывода:
Согласно ст. 309 ГК РФ, на нормах которого в том числе основан Федеральный закон от 05.04.2013 N 44-ФЗ “О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд” (далее – Закон N 44-ФЗ), обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований – в соответствии с обычаями делового оборота или иными обычно предъявляемыми требованиями. В соответствии с ч. 6 ст. 34 Закона N 44-ФЗ в случае просрочки исполнения поставщиком (подрядчиком, исполнителем, далее – контрагент) обязательств (в том числе гарантийного обязательства), предусмотренных контрактом, а также в иных случаях неисполнения или ненадлежащего исполнения контрагентом обязательств, предусмотренных контрактом, заказчик направляет контрагенту требование об уплате неустоек (штрафов, пеней). Из данной нормы следует, что направление требования об уплате неустоек является обязанностью заказчика (смотрите также письмо Минэкономразвития России от 27.01.2017 N Д28и-290, п. 2 письма Минфина России от 24.12.2014 N 02-02-07/66867, п. 4 письма Минфина России от 06.05.2021 N 24-06-08/34950). В силу ч. 7 ст. 34 Закона N 44-ФЗ пеня начисляется за каждый день просрочки исполнения контрагентом обязательства, предусмотренного контрактом, начиная со дня, следующего после дня истечения установленного контрактом срока исполнения обязательства, и устанавливается контрактом в размере 1/300 действующей на дату уплаты пени ключевой ставки Банка России от цены контракта (отдельного этапа исполнения контракта), уменьшенной на сумму, пропорциональную объему обязательств, предусмотренных контрактом (соответствующим отдельным этапом исполнения контракта) и фактически исполненных контрагентом, за исключением случаев, если законодательством РФ установлен иной порядок начисления пени.
Однако из этого не следует, что неустойка также должна быть уплачена в том объеме, в каком она была начислена заказчиком. Неустойка, предусматриваемая соглашением сторон (в том числе договором, контрактом) на случай ненадлежащего исполнения обязательства (в том числе просрочки исполнения обязательства) (п. 1 ст. 330 ГК РФ), представляет собой, во-первых, способ обеспечения исполнения обязательств (п. 1 ст. 329 ГК РФ), а во-вторых, меру гражданско-правовой ответственности (п. 2 ст. 330 ГК РФ). Если иное не предусмотрено законом или договором, лицо, не исполнившее или ненадлежащим образом исполнившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, несет ответственность, если не докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы, то есть чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств (п. 3 ст. 401 ГК РФ, ч. 9 ст. 34 Закона N 44-ФЗ). Кроме того, должник не несет ответственности в случае просрочки по вине кредитора, в частности, при его просрочке (ст. 404, 406 ГК РФ). Исключение из периода начисления неустойки тех периодов, на протяжении которых обязательства не исполнялись не по вине должника, является нормальной судебной практикой (смотрите, например, постановление Девятого ААС от 08.09.2021 N 09АП-52850/21, постановление Семнадцатого ААС от 30.07.2019 N 17АП-8485/19, постановление Второго ААС от 18.07.2017 N 02АП-4575/17).
Вместе с тем согласно разъяснениям, приведенным в Обзоре по отдельным вопросам судебной практики, связанным с применением законодательства и мер по противодействию распространению на территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции (COVID-19) N 1, утвержденном Президиумом Верховного Суда РФ 21.04.2020, распространение новой коронавирусной инфекции не является обстоятельством непреодолимой силы в любом случае, а устанавливается в каждом конкретном случае с учетом совокупности обстоятельств, в том числе причинной связи между этими обстоятельствами и неисполнением обязательства. В приведенной в вопросе ситуации срок исполнения подрядчиком обязательств по контракту истек 15 февраля 2020 года, то есть до введения на территории, где исполнялся муниципальный контракт, ограничительных мер(*). Следовательно, освобождение подрядчика от ответственности за несвоевременное исполнение контракта на основании ч. 9 ст. 34 Закона N 44-ФЗ и ст. 401 ГК РФ в рассматриваемой ситуации, на наш взгляд, не представляется возможным. Данная правовая позиция косвенно нашла свое отражение в судебной практике (смотрите, например, постановление Одиннадцатого ААС от 01.06.2021, постановление Четвертого ААС от 26.08.2020, постановление Восемнадцатого ААС от 26.11.2020).
В то же время должны заметить, что согласно ст. 333 ГК РФ суд вправе уменьшить неустойку при условии, что подлежащая неустойка явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства. При этом если должником является коммерческая организация, индивидуальный предприниматель, а равно некоммерческая организация при осуществлении ею приносящей доход деятельности, снижение неустойки судом допускается только в исключительных случаях, если она явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства и может повлечь получение кредитором необоснованной выгоды, по обоснованному заявлению такого должника, которое может быть сделано в любой форме (пп. 71, 77, 78 постановления Пленума ВС РФ от 24.032016 N 7). Предоставленная суду возможность снижать размер неустойки в случае ее чрезмерности по сравнению с последствиями нарушения обязательств является одним из правовых способов, предусмотренных в законе, которые направлены против злоупотребления правом свободного определения размера неустойки, то есть на реализацию требования ст. 17 Конституции РФ, согласно которой осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц. Именно поэтому в ч. 1 ст. 333 ГК РФ речь идет не о праве суда, а о его обязанности установить баланс между применяемой к нарушителю мерой ответственности и оценкой действительного (а не возможного) размера ущерба, причиненного в результате конкретного правонарушения (определение от 21.12.2000 N 263-О Конституционного Суда РФ).
Поэтому в приведенной в вопросе ситуации подрядчик не лишен возможности просить суд об уменьшении неустойки в порядке, предусмотренном ст. 333 ГК РФ. Бремя доказывания несоразмерности неустойки и необоснованности выгоды заказчика возлагается при этом на заявителя (подрядчика). По смыслу приведенных в п. 73 постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2016 N 7 разъяснений, доводы ответчика о введении на территории муниципального образования ограничительных мер в связи с распространением новой коронавирусной инфекции сами по себе не могут служить основанием для снижения неустойки. Однако окончательный ответ на вопрос о возможности уменьшения неустойки в конкретной ситуации может дать только суд с учетом фактических обстоятельств.
Ответ подготовил: Эксперт службы Правового консалтинга ГАРАНТ Пилипенко Эльвира
