Глава Казначейства России Роман Артюхин в кулуарах Гайдаровского форума рассказал ТАСС о том, каких успехов в механизме казначейского сопровождения, по его мнению, удалось добиться.
Казначейское сопровождение – это практически тоже самое, что и банковское сопровождение, только оплата по контракту от Заказчика осуществляется не на специальный счет в банке, а на лицевой счет, открытый победителем торгов в казначействе. Определены случаи казначейского сопровождения средств, уплачиваемых исполнителям по контрактам, в 2020 году.
— Роман Евгеньевич, как вы оцениваете механизм казначейского сопровождения? Удалось ли достичь эффектов, на которые изначально рассчитывали?
— Мы создали инструмент казначейского сопровождения, который не дает возможности отвлечь ресурсы на какие-либо иные цели, кроме тех, на которые они предоставлялись. В чем особенность казначейского сопровождения? В том, что открываются счета юридическим лицам — получателям средств. Здесь мы, конечно, в некотором смысле вышли за традиционные рамки бюджетного процесса. К чему сейчас вся эта система пришла?
Во-первых, мы фиксируем радикальное улучшение финансовой дисциплины. Потому что раньше мы видели только ту часть, которая касалась отношений между госзаказчиком и исполнителем.
Теперь видна вся цепочка, обеспечена прослеживаемость ресурсов в виде перечисляемых авансов по всей цепочке кооперации.
Дальше остается юридический след. Потому что, чтобы перечислить средства, должен быть контракт не только госзаказчика с головным исполнителем, но и головного с исполнителем, и так далее. Все акты выполненных работ по цепочке кооперации тоже видны. Во-вторых, мы также могли зафиксировать в том числе улучшение договорной дисциплины.
Кроме того, мы однозначно фиксируем улучшение расчетов по цепочке кооперации. Потому что головные исполнители, как правило, крупные организации, крупные компании. Представим себе, что, если какие-то суммы авансов, миллиардные контракты поступали на их счета, они могли использоваться как оборотные активы. Теперь же, если поступил аванс головному исполнителю, он должен быстро его раздать всем остальным участникам кооперации. Чтобы быстрее начинала работать вся цепочка создания стоимости и оказания конечного результата. И, таким образом, действительно, мы в качестве эффекта видим улучшение расчетов, исключение и отвлечение средств на иные цели. Кроме того, и от самих госзаказчиков, и от головных исполнителей, и — что еще более важно — от исполнителей второго и третьего уровня кооперации мы получаем положительные отклики от механизма казначейского сопровождения.
У нас при казначейском сопровождении обслуживается 34 863 юридических лица, то есть 34 тыс. именно юрлиц, контрактов всех видов у нас 75 тыс. Сумма по всем видам этих контрактов — 3,5 трлн рублей.
И представим себе, что раньше эти остатки были на счетах кредитных организаций.
Например, на 1 января у нас 587,9 млрд рублей на счетах казначейского сопровождения. Мы были бы рады и счастливы, чтобы на счетах казначейского сопровождения был ноль. Что бы он означал? Он означал бы, что те ресурсы, которые существуют в виде авансов, быстро уходят в экономику, быстро осваиваются, быстро расходуются, и, собственно говоря, эти счета бы носили транзитный характер.
Благодаря казначейскому сопровождению у нас фактически появился новый принцип исполнения бюджета — предоставление средств под потребность.
Мы видим те обязательства, которые принимаются головным исполнителем — получателем субсидий, и мы стали давать и авансы, и субсидии под потребность. То есть раз у него возникло обязательство, возникла потребность, в эту секунду порционно даются объемы этих субсидий и авансов.
К чему это привело? К тому, что процент исполнения бюджета стал ниже. Можем ли мы сделать 100% исполнения бюджета? Да, можем. Авансы раздать, субсидии все перечислить. Но и бюджетам субъектов Российской Федерации, и получателям субсидий — юрлицам, и исполнителям по госконтрактам мы предоставляем средства в момент возникновения у них потребности в их использовании. За время последнего трехлетнего периода сформировался серьезный инструмент бюджетной политики — предоставление средств под потребность. И в прошлом году мы зафиксировали небольшое сокращение дебиторской задолженности по расходам федерального бюджета. Конечно, мы видим, что процент исполнения бюджета стал ниже, но это на самом деле говорит о качестве расходов. Они стали более качественные, они отражают именно результат, а не — как раньше — просто кассовое исполнение», пояснил глава ведомства корреспонденту ТАСС Анастасии Бойко.
