Экономика и бизнес как явления постепенно заменяются в России «хозяйством» — процессом производства и распределения благ, основанным на материальной заинтересованности «хозяйствующих субъектов», но не на законах рынка.
К такому мнению приходит Владислав Иноземцев, в статье на РБК, анализируя последние тренды развития российской экономики.
Рассуждения об улучшении инвестиционного климата в России становятся все интенсивнее, а шансов, что этот климат будет хоть чем-то лучше вечной мерзлоты, — все меньше. Количество уголовных дел против предпринимателей растет; число закрывающихся компаний превышает число открывшихся; прямые иностранные инвестиции сократились с 2013 года почти в восемь раз, упав до смехотворных $8,8 млрд в 2018-м. На этом фоне отмечается стремительная консолидация активов в руках государства: с начала 2000-х годов доля банков с преимущественным госучастием выросла с 34 до 66%, а доля госкомпаний в добыче нефти — с 13 более чем до 50%.
В 2018 году бюджетные закупки, подпадавшие под действие закона № 44-ФЗ, осуществлялись государством у государственных же компаний на 51% в сфере здравоохранения, на 65% — в услугах, связанных с научной и инженерно-технической деятельностью, и на 77% — в финансовом секторе. 72% выручки «Ростеха» с его 443 тыс. занятых обеспечивается госзаказом или экспортом по линии «Росвооружения».
Кроме того, в последние годы в стране возникла большая группа компаний, которые формально являются частными, но не могут существовать без бюджетных заказов (вспомним рейтинги «королей госзаказа» от Forbes);
вокруг госкорпораций сложились пулы подрядчиков и посредников, практически исключающие конкурентную борьбу.
Около 95% закупок бюджетных организаций и более 90% поставок для госкомпаний осуществляется без конкурсов и других конкурентных процедур. Налоговые льготы, субвенции, государственно-частное партнерство — все эти инструменты скорее искореняют конкуренцию, чем помогают компаниям, по тем или иным причинам находящимся в сложной ситуации.
По сути, сегодня под маской формально рыночных институтов идет активное восстановление плановой экономики, хотя по многим показателям результативности она и не дотягивает до советской.
С другой стороны, система взаимодействия между бюджетом/госкорпорациями и формально коммерческими организациями, бенефициарами которых выступают чиновники или близкие к ним предприниматели, открывает широкие возможности неформального перераспределения средств в интересах правящей элиты. Коррупционные преступления выявляются ежедневно даже при отсутствии масштабной борьбы с коррупцией, а связки между чиновничеством и бизнесом давно никого не удивляют (можно вспомнить хотя бы аграрные активы семьи экс-министра сельского хозяйства Александра Ткачева).
На наших глазах экономика и бизнес исчезают как системные явления, заменяясь хозяйством — процессом производства и распределения благ, основанным на материальной заинтересованности хозяйствующих субъектов, но не на законах рынка.
По мнению Владислава Иноземцева, в последние годы в России оформилось движение в сторону экономики, которая исключает бизнес, понимаемый как участие в конкурентной борьбе с непредсказуемым результатом, и основывается на сложной системе формальных и неформальных договорных отношений.
