Хозяйствующий субъект, по смыслу Закона о защите конкуренции, это такое физическое лицо, которое не просто осуществляет какую-либо деятельность, приносящую доход, а должно осуществлять именно профессиональную деятельность, приносящую доход, следует из определения Верховного Суда РФ.
АО «ЕЭСК» составило акт неучтенного потребления энергии Максимовой С.Ю., утратившей статус индивидуального предпринимателя, в ее отсутствие.
Максимова С.Ю., полагая, что АО «ЕЭСК», составив таким образом акт, нарушило ее права, как потребителя электрической энергии, обратилась в УФАС России по Свердловской области. Свердловский УФАС с гражданкой согласился и признал в действиях АО «ЕЭСК» нарушения.
АО «ЕЭСК» с решением Свердловского УФАС России не согласилось и обжаловало его в арбитражный суд.
Делая вывод о наличии законного основания для возбуждения дела о нарушении антимонопольного законодательства по заявлению физлица Максимовой С.Ю., а впоследствии признавая в действиях АО «ЕЭСК» нарушение части 1 статьи 10 Закона о защите конкуренции, УФАС по Свердловской области, а затем и суды исходили из неправильного толкования норм права.
Выводы судов о том, что физлицо Максимова С.Ю. обладает признаками хозяйствующего субъекта, поскольку осуществляет деятельность, приносящую ей доход (сдает в аренду принадлежащее ей на праве общей долевой собственности помещение), не основаны на законе.
В частности, в силу пункта 5 статьи 4 Закона о защите конкуренции применительно к рассматриваемой правовой ситуации к хозяйствующему субъекту относится не зарегистрированное в качестве индивидуального предпринимателя физическое лицо, которое не просто осуществляет какую-либо деятельность, приносящую доход, как посчитали суды, соглашаясь с аналогичным неправильным толкованием нормы права антимонопольным органом, а должно осуществлять именно профессиональную деятельность, приносящую доход, в соответствии с федеральными законами на основании государственной регистрации и (или) лицензии, а также в силу членства в саморегулируемой организации.
Однако антимонопольным органом и судами не установлено, что Максимова С.Ю. осуществляла профессиональную деятельность, приносящую доход, в соответствии с федеральными законами на основании государственной регистрации и (или) лицензии, а также в силу членства в саморегулируемой организации.
Следовательно, вывод об ущемлении ее интересов в сфере предпринимательской деятельности сделан без учета приведенных выше норм права в их правильном истолковании.
Нарушение законодательства доминирующим хозяйствующим субъектом, выразившееся в ущемлении интересов гражданина, не связанное с предпринимательской деятельностью или не затрагивающее интересы неограниченного круга потребителей, не подлежит квалификации по части 1 статьи 10 Закона о защите конкуренции.
При этом наличие у конкретного юрлица статуса хозяйствующего субъекта, занимающего доминирующее положение, само по себе не означает, что любое несоблюдение им требований действующего законодательства свидетельствует о ведении монополистической деятельности, запрещенной согласно части 1 статьи 10 Закона о защите конкуренции. Иной подход не соответствовал бы предмету и целям правового регулирования, определенным в статье 1 Закона о защите конкуренции.
Исходя из смыслового толкования приведенных выше законоположений и ввиду отсутствия необходимых признаков нарушения части 1 статьи 10 Закона о защите конкуренции основания для возбуждения и рассмотрения антимонопольным органом дела о нарушении антимонопольного законодательства, предусмотренного пунктом 2 части 2 статьи 39 данного закона, у антимонопольного органа не имелось, что, в свою очередь, следуя правилам пункта 2 части 9 статьи 44 указанного закона, должно было повлечь принятие антимонопольным органом решения об отказе в возбуждении дела о нарушении антимонопольного законодательства.
Отсутствие законных оснований для возбуждения и рассмотрения обозначенного дела, неправильное толкование и применение норм права привели к принятию УФАС по Свердловской области 03.07.2019 решения и предписания, не соответствующих Закону о защите конкуренции, которые суды ошибочно сочли правильными.
Документ: Определение ВС РФ от 4 июня 2021 г. № 309-ЭС21-119 по делу № А60-37315/2019
